Холодная кровь [СИ] - Анатолий Радов

Наконец «Ящер» замер и Хиех принялся открывать створки. Минут через пять мы были снаружи и пялились на закрывшую всё небо свинцовую мрачную тучу. Сверху уже накрапывал дождик, и Хиех полез обратно в десантное отделение, откуда принялся подавать нам скатанные и упакованные в баулы термоброны.

Едва мы успели надеть их, как хлынул ливень, зашумев бьющимися о листья каплями. Мы накинули поверх термобронов брезентовые плащи, натянули капюшоны и принялись ждать.

Рядовые наломали веток и прикрыли нос нашего «Ящера», стоявшего чуть глубже в лесу. Второй «Ящер» с частью отряда стал метрах в ста правее, чтобы использовать преимущество перекрёстного огня.

Мы уселись за кустарником, метрах в десяти от дороги и молча слушали громовые раскаты, которые раздавались всё чаще и ближе. Мелькавшие молнии сливались с бледным молочным цветом облаков, отчего были видны только размытые, во всё небо вспышки. Хиех каждые две минуты нервно вскидывал руку и глядел на часы. Время от времени он отправлял по паре бойцов на подзарядку термобронов. Модели были старенькие и автономно работали только в течение пятнадцати минут. За время ожидания мы с Хлохом сбегали к нашему «Ящеру» дважды, когда индикаторы на правых рукавах из зелёных становились красными.

— Щер, — ругнулся Хиех, когда мы вернулись во второй раз. — Неужели деза?

Хлох только пожал плечами, а я поднял руку и указал на луч света, пробивший сплошной поток ливня. Рука тут же стала мокрой, я поспешил опустить её, и нервно нащупал магазин винтаря.

— Есть! — радостно вскрикнул Хиех и подал знак одному из бойцов. Тот вскочил на ноги, примостил на плече гранатомёт, выставил вперёд левую ногу. Второй боец, находившийся рядом, развернул лежавший на земле брезент, и схватив гранату, без лишней суеты вставил её в ствол. Тут же снова присел и зажал перепонки руками. Гранатомётчик поднял прицел, и стряхнув с лица капли дождя, уставился через него на головную машину приближающейся колонны. Свет её подфарника медленно поплыл вправо, сквозь шум дождя послышалось едва различимое гудение мотора, борт машины явственно проступил из-за серых струй, и боец нажал на спусковой крючок.

Раздался выстрел, рассыпался близким раскатом грома, шипя и потрескиваясь. Окутавшее бойца подвижное сизое облако дыма в долю секунды распалось на несколько рваных клочков, и тут же прогремел взрыв, сотрясая внутренности. Граната, изрыгнувшись по пути ещё двумя сизыми облачками, попала в кормовую часть «бэтера» теплокровов, прошила броню и разорвалась.

— Вторую, по башне, бегооом! — заорал Хиех, глядя, как «бэтэр» берёт резко вправо и съезжает с насыпи дороги. При этом его башня стала поворачиваться, и вскоре ощетинилась в нашу сторону двумя стволами спаренных пулемётов. Идущий следом грузовик с будкой вильнул вслед за «бронёй», пытаясь хоть как-то укрыться за насыпью, но его повело на размокшей земле, он посунулся юзом и забуксовал, пытаясь вернуться назад на дорогу.

Второй боец тут же схватил одну из двух оставшихся гранат, а мы разом сняли винтари с предохранителей и напряжённо замерли, пригнувшись к мокрой траве. Из открывшейся аппарели подбитой головной машины десантировались теплокровы, а из-за наших спин по ним заработал крупнокалиберный пулемёт «Ящера». Вторая граната попала в башню, словно крыло птицы откинулся люк и высунувшийся из него теплокров тут же задёргался в страшной пляске. Через пару секунд, изрешеченный, с месивом из черепных костей и мозгов вместо головы, он повис с протянутыми к земле залитыми кровью руками. Пулемёт «Ящера» замолк, раздался рёв мотора, и вскоре он пронёсся мимо. Хиех махнул рукой, мы поднялись, и прикрываемые бронёй, двинулись вперёд.

И вдруг по нам заработали пулемёты. Мощные хлопки коротких очередей отдались внутри, испугано сжалось сердце, провалилось в пятки, сжалось там ещё сильней. Сверху посыпались сухие ветки деревьев, со всех сторон стали колотить ошмётки коры, умудряясь шнырять даже под капюшон.

— Щер! Ложись! — услышал я за спиною крик Хлоха и бухнулся вниз, не особо заботясь о том, как приземлюсь. Лицо воткнулось в мокрую траву, на голову прилетела ветка толщиной с моё запястье, и я от неожиданности вскрикнул.

— Твою яйцекладку! — ко мне подполз Хиех. — Цел?

— Нормально всё.

— Там ещё замыкающей «бэха» идёт, понял? Твою чешую! У них же гранатобоев нет, хлять! И чё «Ящер», хлять, молчит?!

Словно ответом на его слова, короткими очередями громко «заговорил» пулемёт второго «Ящера», его поддержали хлопки автоматов, и справа завязался ожесточённый бой. Я на пару сантиметров приподнял голову, неуклюже оглянулся, едва не свернув себе шею, тяжело сглотнул. Хлох возился на карачках возле убитого гранатомётчика, пытаясь вытащить из-под него гранатомёт, ещё двое короткими перебежками меняли позицию, выходя из сектора обстрела «бэхи».

— Я к грузовику, — бросил Хиех, и я схватил его за руку.

— Ты чё? Опасно же.

— Да они могут перебежчиц положить, — дёрнулся Хиех.

— Да нахрен они нужны?! — прокричал я, и Хиех на секунду удивлённо замер.

— В смысле — нахрен?

— В смысле — щер на них! — зло бросил я.

— Ладно, — Хиех отмахнулся. — Не ссы. Я осторожно.

Он бросился к дороге, согнувшись в три погибели, а я зло плюнув, приподнялся и рывком дёрнулся к Хлоху. Мелькнула молочная вспышка, следом раскатился гром, и я краем глаза увидел, как наша бронмашина вспыхивает. Значит, не гром.

Я оказался прав. Гром от увиденной молнии раздался только пару секунд спустя, на короткий миг заглушив звуки выстрелов, и ливень тут же припустил ещё сильнее, сбивая пламя с подожжённого «Ящера». Тот дёрнулся и стал сдавать задом. Ну, слава Алху. Значит, по крайней мере водила живой.

Схватив за плечо мёртвого бойца, я помог Хлоху перевернуть его, и он рывком схватил гранатомёт.

— Давай гранату. Там третья есть.

Я бросился к брезенту, на ходу соображая, как я сейчас опарафинюсь. Ведь я ни разу не имел с этим дела. Чёрт, и надо же вот сейчас волноваться о такой херне?

Но руки сработали на автомате. Хлох поднялся на колено, боясь, что его снимут теплокровы десантировавшиеся из головной машины и вяло постреливающие в нашу сторону одиночными. Их замыкающая «бэха» увязла в перестрелке со второй частью нашего отряда и не спешила на выручку, а они, видимо, берегли боекомплект.

Секунд двадцать Хлох придирчиво выцеливал «бэху». Наконец, нажал на гашетку. Я успел закрыть перепонки, в ноздри ударила горечь пороховых газов, казалось проникнув до самого желудка, и я проглотил кислую слюну.

— Щер! — процедил сквозь зубы Хлох и бросил гранатомёт под ноги. — Под лобовой лист ушла вроде.